"Судьи как врачи": что должен предвидеть бизнес

Что делать в нынешней экономической ситуации с договорами, заключенными в прежних, более благоприятных реалиях и чем российский суд похож на врача, опасающегося применять новые препараты, - рассказали участники круглого стола "Влияние экономических изменений на ведение бизнеса в России", прошедшего в рамках шестого Петербургского международного юридического форума.

Еще несколько лет назад контракты в российской бизнес-среде обычно привязывали к валюте. После падения рубля ситуация изменилась: по договорам, в один момент ставшими кабальными, бизнесменам пришлось платить в три-четыре раза больше рыночной стоимости. Что делать в таких ситуациях, прописано в российском законодательстве - для этого есть ст. 451 ГК, напомнила собравшимся модератор дискуссии Мария Ерохова, адвокат коллегии адвокатов "Делькредере" (на фото). Но на деле норма не работает. "Судьи, как врачи, опасаются давать новый препарат - применять ст. 451 ГК, так как последствия изменений и расторжения договора неясны", - пояснила юрист.

Люди разучились читать собственные законы, заявил открывший дискуссию Дмитрий Дождев - ведущий научный сотрудник Института государства и права РАН. "Должник обретает свободу в обязательствах - это независимость от внешних обстоятельств, и антипод свободы - произвол, - рассуждал он. - В обязательстве стороны чувствуют себя свободными, так как их интересы находятся в балансе, гармонии". Сам договор и есть форма защиты от изменяющихся внешних обстоятельств, считает Дождев. Но, если обстоятельства изменяются так, что стороны не смогли это предусмотреть, документ необходимо адаптировать под новые обстоятельства. "И этим должен заниматься суд, это его конституционная обязанность", - заявил спикер.

По словам Дождева, если контракт при меняющихся обстоятельствах приводит к эксплуатации, то это плохой договор, который надо пересмотреть, и восстановить баланс интересов. "Мы восстанавливаем права и обязанности, прописанные в договоре, а не изменяем его", - неоднократно подчеркивал он. Речь, по его словам, идет скорее о приведении к справедливости. "Сторона хочет по сути не изменить договор, а поддержать его в первоначальном виде, - пояснял Дождев. - А если вы не сумели поддержать справедливость, вам надо поменять профессию".

Как разрешают вопрос в других странах Европы, рассказали приглашенные спикеры. Так, в измененном в 1992 году ГК Франции возможность пересмотра условий договора в результате непредвиденных обстоятельств прописана четко. Хотя на деле каждый подобный процесс протекает непросто, обратил внимание Дэнис Филиппе - профессор Лувенского католического университета и управляющий партнер Philippe & Partners. В праве Бельгии такой доктрины нет, но есть косвенные возможности для пересмотра договора - концепция добросовестности, злоупотребления правами, возможность адаптации договора на основе норм, прописанных в Венской конвенции. В случае пробелов применяются общие принципы конвенции.

Йохан Гернандт, председатель Арбитражного института в отставке Стокгольмской торговой палаты, рассказал о том, какие обстоятельства можно в принципе считать непредвиденными. К каждому делу нужен индивидуальный подход суда, отметил он, напомнив, что и Швеция, подобно России, пережила несколько девальваций. "Многое можно и надо предвидеть в договоре, и в этом будет уважение принципа свободы договора, - говорил он. - Девальвация валют - обстоятельство новое, но не непредвиденное". Однако, по его словам, это не означает, что договор надо отменять - разумнее провести повторные переговоры. А чтобы отстоять свои интересы, надо хранить документы в порядке, предупредил Гернардт: "В суде могут иметь значение и черновые варианты соглашений, и заметки на полях".

Андрей Егоров, первый заместитель председателя совета Исследовательского центра частного права им. С. С. Алексеева при Президенте РФ, перечислил аргументы против пересмотра соглашений в суде, напомнив о деле "Вымпелком-Тизприбор". Для России существенное изменение обстоятельств в виде девальвации - дело не новое, и то, что возможность адаптации договора не прописана, - сознательный выбор сторон, считает Егоров: "Насколько справедливо говорить, что виновата другая сторона, а не собственный юротдел, не читающий книжки про изменение обстоятельств?"

В Германии уделяют внимание цифрам. Возможность внести изменения в договор в случае инфляции, например, зависит от ее размера, рассказал Йозеф Нахман - адвокат Nachmann Rechtsanwalte. В случае с нынешним российским кризисом понятие "непредвиденное обстоятельство" вполне применимо, считает он: падение курса рубля напрямую связано с санкционной политикой зарубежных стран, вызванных "известными политическими обстоятельствами". "Резкое изменение курса на 20-50% не влечет немедленного эффекта в праве, но при ситуации, как в РФ, я допускаю, что договоры надо будет если не расторгать, то модифицировать", - говорил он.

Нужен фильтр, который показал бы, в каких случаях пересмотр договора возможен, подытожила Мария Ерохова, а также для учета обстоятельств каждого конкретного дела. По ее словам, российским судам стоит "выйти из XIX века" и перенять европейскую практику. Впрочем, даже если суд частично решит вопрос в рамках главного для арендаторов спора "Вымпелком-Тизприбор", выводы делать рано. "Ужас в том, что мы не живем в системе прецедентного права", - заметил один из слушателей круглого стола.

Ирина Кондратьева